Шохре Пулаб в заметке, опубликованной на веб-сайте «Иранская дипломатия», пишет: «В начале 2022 года, когда мир встревожен возможной войной в Украине, властолюбивый президент России Владимир Путин, страдая от геополитической катастрофы, произошедшей с его страной в результате распада СССР, имеет злобный взгляд на Запад».
Хотя российские войска дислоцированы у границ Украины с октября 2021 года, Путин по-прежнему не спешит вторгаться в Украину. Он выжидает результатов дипломатии, чтобы подготовиться к молниеносному удару, если переговоры с Западом провалятся. Он уверен, что есть широкий спектр подходов для злоупотребления слабыми местами другой стороны.
Спектр подходов может включать комбинацию кибератак, воздушных и ракетных ударов по военным или гражданским инфраструктурам Украины, ограниченные военные наступления или полномасштабные наземные атаки. Президент США Джо Байден, контролируя ситуацию в Украине, пытается объединить союзников по НАТО и Европе, вокруг единой сдерживающей политики на основе продолжающейся дипломатии, оказания военной помощи Украине и военного усиления восточного фланга НАТО.
Байден связал успех в Украине с такими целями, как защита союзников США по НАТО, безопасность Запада и защита демократии, и передал России неявный сигнал о том, что его союзники не останутся в одиночестве.
Разместив 100 тысяч российских военнослужащих вокруг границ Украины и двинув колонны танков, Россия, по-видимому, подготовила предпосылки вторжения в Украину. Путин прибегает к этому наступлению, как рычагу для повторения своих желаний по поводу создания новой архитектуры безопасности на западной периферии России, стратегической целью которой является ослабление НАТО.
С 2014 года Россия применяла крупномасштабные наступательные действия в ответ на свержение президента Украины Виктора Януковича, используя вооруженные силы с угрозой применения насилия, как инструмент принудительной дипломатии, и с октября 2021 года вновь угрожая вторжением путем развертывания войск на границе с Украиной, продемонстрировала еще один пример классического искусства «хэви-метал дипломатии».
Очевидный момент в этой дипломатии является использование военного контингента для того, чтобы оказать давление на Запад и заставить его принять условия Кремля, от чего Запад отказывается.
Использование Путиным инструмента военного нападения на границе в Украине в 2014 году, в Сирии после 2015 года и развертывание сил специальных операций и военной техники в Казахстане в январе 2022 года представляют собой яркие примеры применения такой агрессивной дипломатии.
Сегодня в Украине происходит очередная драма. Путин, используя ключевые элементы «хэви-метал дипломатии», такие как военная угроза, развертывание вооруженных сил и имитация военной игры с целью присоединения всей или части территории соседних государств, передает политическое послание о том, что он намерен отвлечь Европу от оспаривания действий России по соседству.
Навязывая свой ультиматум по поводу нападения в Украину, Путин придерживается стратегии, согласно которой, если Запад, и особенно США, не ответят на этот вопрос, ему придется отреагировать в ближайшее время. Другими словами, «хэви-метал дипломатия» собирается усилить ощущение того, что опасность войны такова, что соглашение с Москвой будет необходимо.
Путин хочет сломить волю Запада сопротивляться его требованиям безопасности, держа его в состоянии нервного напряжения. Амбициозный лидер России, реализуя эту дипломатию, одновременно выдвигает три разных требования: требование о предоставлении твердых гарантий того, что Украина не вступит в НАТО, НАТО не будет расширяться дальше на восток и власть России будет восстановлена в Восточной Европе с помощью внедрения в регион, который существовал до перекройки стратегической карты Европы в середине 1990-х годов.
Во-первых, Путин выступает против вступления Украины в альянс НАТО. Украина, которая в последние годы склонялась к Западу, получила военную поддержку от США и их союзников, а Запад двусмысленно заявил, что Украина однажды войдет в состав НАТО.
Ответ США на требование России от НАТО гарантировать, что не примет Украину в состав альянса заключался в том, что маловероятно, что Украина вступит в НАТО в краткосрочной перспективе.
Таким образом, Путин смог выявить слабость приверженности Запада Украине и приблизиться к более реалистичным достижениям, разоблачив суматоху Запада перед лицом этого требования.
Второе требование России — вывод западных войск из Восточной Европы на территории, изображенные на карте в конце 1990-х годов — встретило сопротивление Запада. Байден не принял идею вывода войск НАТО из Восточной Европы.
В статье, опубликованной в середине 2021 года Путин объяснил, что Украина исторически неотделима от России и может процветать только в том случае, если сдастся Москве. Третье требование связано с территориальными амбициями Путина и желанием вернуться к зонам влияния России в XIX веке.
Здесь, в основном вызывает озабоченность то, что он сможет утвердить власть над тем, что он считает своим законным «задним двором» в постсоветских странах.
Результатом этого возвращения на прежнюю территорию будет возможность приветствовать любое дальнейшее влияние в периферийных районах. Путин считает, что Вашингтон, воспользовавшийся слабостью Москвы после распада СССР, создал современные системы безопасности в Европе ради превосходства НАТО, а теперь, когда по его мнению США не имеет прошлой силы из-за подъема Китая, это служит уникальной возможностью для России для того, чтобы внести изменения и организовать текущую ситуацию.
Объявляя о полномасштабном вторжении в Украину, Россия предупреждает о необходимости использования недипломатических средств в то время, как готовится ответить на западные санкции, направленные против экономики и инфраструктуры России, и даже отдельных лиц.
Путин знает о связи между историей своей страны и внешней политикой и хорошо помнит, что западные санкции не смогли предотвратить вторжение России в Украину в 2014 году, и что карательные меры США против России и введение санкций в отношении энергетических компаний и производителей оружия не помешали аннексии Крыма Москвой.
Американские и европейские переговорщики призывают Москву к гибкости и готовы идти на уступки, даже символически, однако, Путин, считая этот вопрос подрывом духа Запада, использует его для подчеркивания своего имиджа.
Ему удалось поставить под сомнение силу приверженности НАТО Украине и заставить мир обратить больше внимания на мощь России, подчеркнув разногласия между европейскими странами в ответ на российскую угрозу Украине.
Для Кремля укрепится вера в то, что раскол между странами Евросоюза может привести к более подходящей потенциальной геополитической обстановке, в которой двусторонние отношения с каждым из членов усилят роль силы России. Цель состоит в том, чтобы вызвать страх, разногласия и различные суждения в столицах западных стран.
Вслед за обострением споров внутри альянса (НАТО), особенно между Европой и США, Москва берет на себя инициативу, во-первых, подготовиться к полномасштабной атаке, а затем подождать, чтобы понять следующий шаг другой стороны.
Одна из особенностей «хэви-метал дипломатии» Путина заключается в том, что во время этого ожидания он оценивает реакцию, чтобы добиваться от США и НАТО соответствующих уступок.
Однако, в случае, если реакции не будут соответствовать целям Кремля, он опять будет нагнетать угрозы и даже может быть будет вынужден начать дорогостоящее материальное и политическое вторжение в Украину.
Ещё более удивительно, что когда все уделяют внимание Украине, он может начать следующий шаг в проявлении агрессии против другой соседней страны. «Хэви-метал дипломатия» Путина является уникальным ответом на отсутствие других вариантов, при которых он заменяет политические действия угрозой военных действий.
Конец стратегического терпения противоречит интересам России и Запада и может разжечь настоящий кризис, а предотвращение горячей войны будет возможно только при возвращении официальных лиц США и РФ за стол переговоров.
С пессимистическим взглядом можно сказать, что если Запад вернется к дипломатическому диалогу, тогда Путин продолжит свою недипломатическую «хэви-метал дипломатию» в будущем, и, что более важно, использование этой модели другими ревизионистскими державами может повлиять на мировой баланс.